Рынок труда в Казахстане на конец сентября 2023 года в полной мере представляет собой отражение экономики Казахстана, особенно ее структурных проблем. Средняя заработная плата, несмотря на ее постоянный номинальный рост, в реальном выражении, особенно в последние годы из-за высокой инфляции, не позволяет казахстанцам обеспечить себе разнообразие в структуре потребления, которое многие годы остается довольно простым. Кроме того, заработная плата распределена экстремально неравномерно по отраслям, с относительно высокими доходами только в промышленности (горнодобывающей), финансовой сфере, информации и связи и профессионально-научной деятельности. Это имеет четкое обоснование – низкую производительность труда в отраслях, не связанных с добычей энергоресурсов.
За многие годы частный сектор и МСБ не превратились в сильную опору экономики и не стали источником роста производительности труда. Вместо этого наблюдается его стагнация – слабые неэффективные компании продолжают оставаться на рынке, зачастую благодаря поддержке государства с одновременным возрастанием его роли во многих сферах. Это подтверждается и низкими доходами самозанятых, большая часть которых представляет собой малый бизнес. Значительная доля государства на рынке труда также влияет на то, что оплата и сложность работы плохо коррелируют – в образовании, искусстве и здравоохранении, требующим высокий уровень знаний и навыков, наблюдается преобладающая роль государства и самые низкие заработки по стране.
Таким образом, искажения, порождаемые как непропорционально высокой долей добывающего сектора, так и огосударствлением экономики, не позволяют повысить сложность экономики, сделать ее диверсифицированной и растущей устойчиво. Усилия государства в виде программ развития, индустриализации, льготного финансирования за последние годы показывают лишь свою несостоятельность, что отчетливо видно по сельскому хозяйству, работники которого постепенно перетекают в торговлю из-за низких заработков. В то же время, несмотря на это, государство не меняет вектор своего вмешательства, все так же используя плановый подход и нерыночные интервенции.
Даже положительные показатели, например, низкий уровень безработицы, сопоставимый со значениями передовых экономик, не отражают, на наш взгляд, реальной картины. Безработица в Казахстане характеризуется рядом проблем: имеет скрытый характер, содержит большую долю долгосрочной безработицы, сильнее затрагивает женщин. Значительная часть самозанятого населения с самыми низкими доходами может вполне быть отнесена к безработным, что подтверждается статистикой во время кризисов – в то время как уровень безработицы остается низким, часть занятого населения «мигрирует» к самозанятому.
Вместе с тем рынок труда в ближайшие годы ждет ряд изменений, которые могут положительно на нем отразиться. Например, всеобщая декларация доходов и связанные с ней изменения в статусе некоторых самозанятых будут способствовать выходу их «из тени», а также обеспечивать их социальной защитой. Также активная цифровизация экономики может стимулировать создание новых качественных рабочих мест и повысить производительность многих существующих.
ОПЛАТА ТРУДА ОСТАЕТСЯ НИЗКОЙ ПО МИРОВЫМ СТАНДАРТАМ
Двузначная инфляция, которая наблюдается в экономике Казахстана с весны 2022 года, значительно ухудшила динамику реальных доходов – впервые с 2015 года они показали снижение в 2022 г. и продолжили падать в 2023 г. При этом заработная плата наемных сотрудников остается самой большой частью денежных доходов населения, которая составила на конец 3 квартала 2023 года почти 65%. Средняя заработная плата в Казахстане низкая по мировым стандартам. В то время как Казахстан входит в группу стран с доходом выше среднего, заработные платы, тем не менее, ниже, чем у большинства стран с этой же группы, в некоторых случаях в два и более раз (Рисунок 1).
Динамика заработной платы сильно влияет на уровень жизни домохозяйств, определяя во многом уровни потребления и сбережений. К сожалению, из-за невысоких доходов структура потребления остается во многом простой – доля продовольственных товаров вот уже много лет превышает 50% в структуре расходов, что во много раз выше, чем в развитых и даже в некоторых развивающихся странах. Подавленный спрос на другие, непродовольственные товары, тянет за собой проблемы со стороны предложения – бизнесу не хватает стимулов для роста производства, поскольку на него не будет спроса. Таким образом, похоже, что экономический рост слабо коррелирует с ростом заработных плат.
В заработных платах наемных работников наблюдаются большие диспропорции
В то время как среднемесячная заработная плата по итогам третьего квартала 2023 года составила 350.5 тыс. тенге, увеличившись в номинальном выражении на 17.1% за 9 месяцев 2023 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, в реальном она выросла только на 0.9%. За последние 4 года это самый низкий темп прироста реальной заработной платы, который сложился из-за высокого уровня инфляции и характерен для большинства стран мира. Например, в странах ОЭСР по результатам первого квартала 2023 года наблюдается падение реальных заработных плат на 3.8%.
В разрезе отраслей сильнее всего упали заработки в образовании, строительстве и секторе операций с недвижимостью. Значительно выросла оплата труда в сфере информации и связи, транспорте и госуправлении. Последнему, скорее всего, способствовала политика государства – с 2022 года применяется повышенный поправочный коэффициент, который в 2023 году составил 1.45.
Рисунок 3. Динамика реальной заработной платы по отраслям экономики за 9 месяцев 2023 года к аналогичному периоду 2022 года
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
Таблица 1. Распределение заработной платы среди наемных работников в 2023 году
Источник: БНС
Корень такой диспропорции лежит в структуре экономики, которая отчетливо видна в разрезе отраслей. Самые высокие заработные платы традиционно наблюдаются в секторе финансов и страхования, где уровень оплаты превышает средний по стране в 1.9 раз (Рисунок 4). Далее с большим отрывом следуют информация и связь, научно-техническая деятельность (консалтинг), промышленность, строительство и транспорт, в которых зарплаты выше средних примерно в 1.5 раза. Промышленность при этом является очень неоднородной по размеру заработка – в горнодобывающей промышленности (с преобладанием добычи сырой нефти) заработная плата выше, чем в обрабатывающей в 1.8 раз. Секторами с самыми низкими заработными платами на протяжении многих лет остаются образование, сельское хозяйство и искусство.
Рисунок 4. Относительная оплата труда по видам экономической деятельности на 30.09.2023 г. (относительно среднемесячной заработной платы)
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
Статистика по заработной плате также свидетельствует в пользу того, что уровень заработка наемных сотрудников прямо и значительно пропорционален уровню образования – разрыв по среднемесячной заработной плате между работниками со средним и высшим образованием составил 73%, а между работниками с высшим и послевузовским образованием – 27%.
В то же время в образовании, искусстве, государственном управлении – отраслях, где преобладают сотрудники с высшим образованием и которые требует высокого уровня навыков, заработные платы являются одними из самых низких в экономике.
Самозанятые зарабатывают гораздо меньше наемных работников
Тогда как заработная плата наемных работников, которая является основным источником средств к существованию населения по данным БНС, регулярно публикуется и мониторится, доходы самозанятого населения отследить гораздо сложнее, поскольку они оцениваются на основе опросов. Вместе с тем самозанятые составляют значительную долю рабочей силы и поэтому их заработок также фундаментально влияет на уровень доходов населения.
Таблица 2. Распределение заработной платы среди самозанятых в 2023 году
Источник: БНС
Таким образом, почти все самозанятые, согласно органу статистики, получают заработок ниже средней заработной платы наемных работников, почти половина едва получает больше 100 тыс. тенге, а 16% самозанятых или минимум 350 тыс. человек получают сумму меньше прожиточного минимума.
Кроме того, по итогам переписи населения за 2021 год, в котором приводятся данные о доходах населения, куда включены и самозанятые, имеющие предпринимательский доход, почти четверть самозанятых предпринимателей получают доходы от 50 до 100 тыс. тенге, тогда как только 0.4% имеют доходы, превышающие 500 тыс. У примерно пятой части самозанятых предпринимателей уровень дохода не превышает даже 50 тыс. тенге; приблизительно такая же доля приходится на предпринимателей с доходом от 100 до 150 тыс. и от 250 до 500 тыс. тенге. Таким образом, 81% самозанятых предпринимателей имели доход ниже средней заработной платы 2021 года.
Основная причина низкой оплаты труда и среди наемных работников, и среди самозанятых – низкая производительность труда в ненефтяном секторе экономики. Большая часть наемных работников (62%) сконцентрирована именно в низкопроизводительных отраслях с соответствующими заработными платами. Это формирует группу работающих бедных, которые при полной занятости имеют невысокие доходы, характерные для их вида деятельности.
Низкая производительность труда – основная причина замедления роста ВВП и заработных плат
Экономический рост в 2000-2014 гг. (не считая мирового финансового кризиса) подтолкнул Казахстан войти в список стран с доходом выше среднего (upper middle income countries) по классификации Всемирного Банка. Однако этот рост был неустойчивым, поскольку базировался на расширении добычи и экспорта природных ресурсов и росте цен на них, а не на повышении производительности факторов производства и, особенно, труда.
Неустойчивая структура экономики и нестабильность роста подтверждаются уязвимостью к внешним шокам, чаще всего связанным с колебаниями цен на нефть и газ. Непропорциональный рост сырьевого сектора в национальной экономике привел к сокращению других секторов, в некоторой степени сделал их неконкурентоспособными (сельское хозяйство), что вынуждает государство регулярно поддерживать их.
Синхронно с негативными внешними шоками движется индекс производительности труда (Рисунок 5), который заметно снижался во время мирового финансового кризиса в 2008-2009 гг., обвала цен на ресурсы в 2014-2015 гг. и пандемии COVID-19 в 2020 году. Истощение ресурсного источника роста и несбалансированность экономики не позволяют вернуться к траектории роста, наблюдаемой до 2008 года. Даже небольшое повышение, которое было после 2014-2015 гг., скорее вызвано ростом цен на экспортируемые Казахстаном ресурсы, а не реальным повышением эффективности производства, как это было ранее.
Рисунок 5. Динамика индекса производительности труда (2002-2023 гг.)
Между тем, как показывает большой пласт экономической литературы, именно рост производительности факторов производства определяет долгосрочный экономический рост и развитие. Эмпирические данные говорят о том, что примерно половина различий в доходах на душу населения между странами мира обусловлена различиями в общей факторной производительности (ОФП) – показателе эффективности, который оценивает как многочисленные факторы производства объединяются для создания новой экономической ценности. Учитывая преимущественную роль труда в формировании этой общей факторной производительности, многие страны концентрируются на повышении производительности труда. В Казахстане же низкая производительность труда не дает заработным платам качественно вырасти и стимулировать потребительский спрос, тем самым стимулируя внутреннее производство и рост экономики.
На Рисунке 6 видно, что в экономике существует дисбаланс между уровнем заработной платы и валовой добавленной стоимостью, генерируемой одним работником. Так, паритет наблюдается в финансовом секторе страны, где и оплата труда, и производительность выше среднестрановых уровней примерно в два раза. Также относительное соответствие наблюдается в научной и технической деятельности, торговле, операциях с недвижимым имуществом, искусстве. Однако в то время, как в промышленности производительность выше средней в 2.7 раз, оплата выше только в 1.4 раза. Почти весь сектор промышленности представляет собой добычу природных ресурсов с целью их дальнейшего экспорта. Даже при большой доле обрабатывающей промышленности, она включает в основном простейшую первичную обработку (металлургия), что, тем не менее, дает основание органам статистики причислять такую деятельность к обрабатывающей промышленности. Поэтому такая ситуация в полной мере отражает перекос экономики в сторону сырьевого сектора. Генерируемый в результате доход в некоторой степени компенсирует оплату труда в других менее производительных секторах, например, сельском хозяйстве.
Тем не менее, это не может помочь в преодолении неравномерности доходов по отраслям – например, в последние десятилетия наблюдается перераспределение работников из сельского хозяйства из-за низкой оплаты труда в торговлю и другие секторы. Так, за 3 квартал 2023 года среднемесячная заработная плата работников сельского хозяйства составила 236 665 тенге, что на 32.5% ниже, чем в целом по экономике. Не считая сектор развлечений (226 546 тенге), это самая низкая заработная плата среди всех отраслей. С 2010 года разрыв в заработной плате в сельском хозяйстве хоть и немного сократился, но все же остается высоким (около 40%), что свидетельствует о недостаточной конкурентоспособности оплаты труда в сельском хозяйстве и, соответственно, меньшей привлекательности для трудоустройства.
Рисунок 6. Относительные уровни производительности и оплаты труда по видам экономической деятельности на конец сентября 2023 года (относительно средних уровней производительности и оплаты труда по стране)
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
Дисбаланс в экономической структуре и низкая оплата труда сказываются и на формировании ВВП – методом дохода доля оплаты труда составляет 31.1% по итогам 9 месяцев 2023 года. В развитых странах этот показатель приближается к 60-70% и в среднем составляет 50%. Эта тенденция навряд ли связана с недостаточным фондом оплаты труда и несправедливостью работодателя. Причиной, скорее всего, является более низкая доля сервисных секторов, где преобладающим фактором производства является низкопроизводительный труд. А в промышленности, в которой практически отсутствует переработка высоких переделов, капитал преобладает.
Государственный сектор продолжает доминировать не только в экономике, но и на рынке труда
В Казахстане вместо сильного малого и среднего бизнеса, который обычно составляет основу развитых экономик, была создана система государственного вмешательства и управления, основанная на планах развития, государственных программах субсидирования, искажающих рыночный механизм и финансируемых за счет нефтяных поступлений. В пользу того, что независимый частный сектор не может вырваться вперед и стать драйвером роста по сравнению с государственными и крупными предприятиями, которые также тесно связаны с государством, говорит и структура занятости.
Рисунок 7. Численность наемных сотрудников по формам собственности, тыс. чел (2020-2023 гг.)
Источник: БНС
Из-за высокой роли государства в экономике оно продолжает оставаться системообразующим работодателем, обеспечивая рабочие места для половины наемных работников (без учета малых предприятий). Заработная плата на предприятиях государственной собственности на 31% ниже, чем на местных предприятиях в частной собственности. Почти все наемные сотрудники в государственных предприятиях работают в сфере образования, здравоохранения, госуправления и искусства, где наблюдаются самые низкие зарплаты в экономике, но большая часть работников имеет высшее или послевузовское образование.
Рисунок 8. Распределение наемных работников по форме собственности и экономической деятельности предприятия на 30.09.2023 г.
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
Частный сектор остается весьма низкоэффективным и не может составить конкуренцию государству. В Концепции развития малого и среднего предпринимательства в РК до 2030 года отмечается, что доля МСП в ВВП в 2020 году составила всего 12.7%, если очистить данные по МСП от крупных по обороту предприятий, а рабочие места, создаваемые ими, не являются качественными из-за невысоких заработных плат и высоких рисков прекращения деятельности. В силу специфики МСП особенно малые предприятия представлены в торгуемых секторах экономики, которые сильно зависят от внешних шоков и внутреннего спроса.
В крупных и средних предприятиях работает 75% наемных сотрудников, больше всего их в промышленности (99%), строительстве (95%) и транспорте (97%). При этом государство продолжает оказывать посильную поддержку крупному бизнесу через различные налоговые льготы металлургическим и автомобильным компаниям, эффективность которых вызывает вопросы, оставляя экономику недиверсифицированной, а производительность труда в ненефтяном секторе – низкой.
В то же время усилия государства по развитию предпринимательства не имеют сколько-нибудь значимых результатов – в Концепции развития малого и среднего предпринимательства указано, что структура государственной поддержки, которая в основном состоит из мер по субсидированию ставок займов, не учитывает географическое и отраслевое распределение МСП и приводит к неэффективному расходованию ограниченных государственных ресурсов. С точки зрения рынка труда такая ситуация оставляет частный сектор в стагнации и со стороны производительности труда, и со стороны создания рабочих мест. Как отмечает Концепция по развитию рынка труда, доля частного сектора в генерации рабочих мест значительно ниже доли государства – всего 18%.
Проблема обеспечения новых рабочих мест низкоэффективным государственным сектором и непроизводительным частным хорошо описана в Концепции развития рынка труда. Для решения этой проблемы поставлена задача по переходу от «экономики простых вещей» к «сложной экономике», где будет преобладать производство технологически продвинутых товаров, и она будет основана на человеческом капитале. На наш взгляд, это абсолютно правильная задача, должное воплощение которой действительно решит проблему низких доходов и производительности. Однако дальше в Концепции предлагаются подходы, которые не коррелируют с этой задачей, являются устаревшими и показавшими свою неэффективность. Речь снова идет об индустриализации, большое количество программ по которой уже было внедрено и никак не усложнило экономику, не создало новых видов занятости, не повысило эффективность. Перечисленные в Концепции более точечные меры в виде повышения человеческого капитала и увязка его с актуальными спросом и предложением на трудовые ресурсы, создание качественных рабочих мест в различных отраслях, являясь, возможно, необходимыми, снова нацелены на реализацию с преобладающим участием государства и его плановых инструментов.
СТРУКТУРА ТРУДОВЫХ РЕСУРСОВ: ПРОБЛЕМЫ С ОПРЕДЕЛЕНИЕМ САМОЗАНЯТЫХ, УРОВНЯ БЕЗРАБОТИЦЫ И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ДИСПРОПОРЦИИ
По данным Бюро национальной статистики (БНС), на конец сентября 2023 года общая численность рабочей силы составляла 9.6 млн человек, с начала года увеличившись на 1.4%. Доля рабочей силы в населении практически не меняется в динамике, оставаясь на уровне 69-70% от трудоспособного населения. Внутри рабочей силы растет количество и наемных работников, и самозанятых, которые с начала 2023 года увеличились на 1% и 3% соответственно. Безработные же, напротив, снижаются и в абсолютном, и в относительном значении – с начала года их количество сократилось почти на 7 тыс. человек, а уровень безработицы упал до рекордно низкой отметки в 4.7% за всю историю наблюдений за этим показателем в Казахстане.
Среди экономически неактивного населения большую часть составляют пенсионеры (49%), далее – студенты очных форм обучения (33%), а к прочим (18%) относятся те, кто не работает по состоянию здоровья (291 тыс.), ведущие домашнее хозяйство (219 тыс.) и другие малочисленные группы
.
Рисунок 9. Структура рынка труда в Казахстане на 30.09.2023 г.
Источник: БНС
Наемные работники распределены неравномерно по территории страны
Наемные работники – основная часть рабочей силы Казахстана, которая составляет 72% от нее или 6.9 млн человек на конец 3 квартала 2023 года. На протяжении последних 20 лет и доля, и количество наемных работников постоянно росли – так, с 2005 года доля наемных работников в рабочей силе выросла с 59% до 72% на конец 3 квартала 2023 года (Рисунок 10). В то же время в последние годы прирост наемных работников замедляется – в то время как в период 2010-2015 гг. их количество выросло почти на 900 тыс. человек, то в 2015-2020 гг. всего на 392 тыс.
Такое плато наблюдается и в последние 3 года, причиной которого, вероятно, являются низкие уровни рождаемости в 1990-е годы и выход этой возрастной группы на рынок труда. В ближайшие годы данный тренд должен измениться – как указано в Концепции развития рынка труда, к 2030 году рынок труда ежегодно будет пополняться 300 тыс. новых работников благодаря демографическому росту в 2000-х.
Рисунок 10. Динамика изменения количества наемных работников, тыс. чел. и их доля в рабочей силе (2005-2023 гг.)
Источник: БНС
При этом большая часть наемных работников осуществляет свою деятельность в городе (67%), с практически равной долей мужчин и женщин среди городских работников и преобладанием мужчин среди сельских (56%).
Большая часть наемных работников на конец сентября 2023 года трудоустроена в организациях – 85%, по найму у отдельных физических лиц – 10%, по найму в крестьянском или фермерском хозяйстве – 4% и остальные 1% – по договору ГПХ. Почти 48% наемных сотрудников имеют высшее и послевузовское образование, столько же техническое профессиональное образование и 4% – только среднее.
Рисунок 11. Структура наемных работников по видам экономической деятельности
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
Если рассматривать структуру наемных работников по видам экономической деятельности, то больше всего их сконцентрировано в образовании (16%), промышленности (15%) и торговле (12%) (Рисунок 11). За 10 лет сильнее всего сократилось и в абсолютном, и в относительном измерении количество наемных работников в сельском хозяйстве – с 11% в 2013 до 7% на конец 3 квартала 2023 года или с 687 тыс. человек до 491 тыс. Кроме того, небольшое сокращение наблюдается в промышленности и строительстве, в то время как в торговле, наоборот, наблюдается рост числа наемных сотрудников.
Большая часть наемных работников – около трети – сконцентрирована в Южном Казахстане и меньше всего в Центрально-Восточном – 14%. Согласно прогнозу Концепции, такая тенденция будет только усугубляться к 2030 году, когда Северный и Центрально-Восточный регионы будут продолжать испытывать сокращение рабочей силы, а Южный регион, наоборот, будет наращивать свою долю. Учитывая, что в южных областях производительность труда ниже, чем во всех других регионах (Рисунок 12), значительный прирост населения и рабочей силы может еще больше снижать производительность труда и увеличивать региональные диспропорции в заработной плате и доходах, усугубляя проблему бедности и социальной стабильности региона.
Рисунок 12. Относительные уровни производительности и оплаты труда по регионам на конец 2022 года (относительно средних уровней производительности и оплаты труда по стране)
Источник: БНС
Часть самозанятых могут быть слабо привязаны к занятому населению
На протяжении многих лет существуют коллизии и неясности в определении и классификации самозанятых. Так, с 2019 года, когда появился Единый совокупный платеж (ЕСП), который выплачивался неформально занятой группой людей, не являющейся индивидуальными предпринимателями, эта группа стала называться «независимыми работниками» – физическими лицами, самостоятельно осуществляющими деятельность по производству (реализации) товаров, работ и услуг с целью извлечения дохода без государственной регистрации своей деятельности, за исключением ИП, лиц, занимающихся частной практикой, а также участников и учредителей товариществ, акционерных обществ и членов производственных кооперативов.
При этом в целях официальной статистики все эти категории включаются в состав самозанятого населения. Так, по данным БНС, на конец 3 квартала 2023 года количество самозанятых составило 2.2 млн человек, куда входят и индивидуальные предприниматели, и независимые работники, и лица, занимающиеся частной практикой, а также другие очень малочисленные группы. В целом можно сказать, что самозанятые представлены в основном индивидуальными предпринимателями и независимыми работниками.
Рисунок 13. Структура самозанятых по формам занятости на 30.09.2023 г., тыс. чел.
Независимые работники были обязаны ежемесячно платить ЕСП до 1 января 2024 года, который составлял один месячный расчетный показатель для городов и областных центров и 0.5 МРП для других населенных пунктов. Он направлялся на социальные отчисления, пенсионный фонд, в счет индивидуального подоходного налога и медицинское страхование. Простота и незначительная сумма ЕСП, которая не зависела от уровня дохода, но давала возможность накапливать стаж и пользоваться медицинской страховкой, могла вовлечь людей в категорию самозанятых, которые на самом деле не имели стабильного дохода и могли бы быть классифицированы как безработные. Такая ситуация может говорить о скрытой безработице и низких заработках большой части экономически активного населения.
Однако с 1 января 2024 года ЕСП был заменен другим порядком налогообложения. Теперь самозанятые должны будут причислить себя либо к индивидуальным предпринимателям, либо к наемным работникам. В случае если самозанятый считается предпринимателем, ему необходимо будет регистрировать ИП и выбрать для себя соответствующий режим налогообложения. Принимая во внимание невысокие доходы этой категории граждан, вероятно, большая часть будет использовать упрощенную систему, которая предусматривает 1% от дохода в качестве ИПН и другие социальные платежи. Таким образом, единый фиксированный платеж ЕСП, не зависящий от уровня дохода, будет заменен специальным налоговым режимом, который привязан к уровню дохода.
Почти все самозанятые представлены в нескольких секторах экономики – торговле (31%), сельском хозяйстве (28%), транспорте (12%) и строительстве (8%).
Рисунок 14. Структура самозанятых по видам экономической деятельности на 30.09.2023 г.
Источник: БНС
Примечание: ПНТД = профессиональная и научно-техническая деятельность
В структуре самозанятых есть значительная часть, доходы которой ниже прожиточного минимума страны – так называемые непродуктивные самозанятые. Это может свидетельствовать о проблеме, тесно связанной с правильной классификацией самозанятых – скрытой безработице. В экономике труда понятие «скрытая безработица» описывает людей, прекративших поиск работы, а потому покинувших рабочую силу. Кроме того, в эту группу можно включить людей, которые недоиспользуют свой трудовой потенциал и свои навыки. Некоторые эксперты считают, что официальный уровень безработицы в Казахстане, который ниже, чем даже во многих развитых странах, не отражает действительность именно из-за скрытой безработицы. Так, на конец третьего квартала 2023 года количество непродуктивно самозанятых составило 221 тыс. или половину от всех безработных.
В пользу такого предположения говорит и то, что безработица не реагирует на экономические кризисы, что не соответствует международному опыту. Так, в период мирового финансового кризиса, девальвации тенге, а затем и пандемии коронавируса резко выросло количество самозанятых: (1) в 2008-2011 годы, в период мирового финансового кризиса и в первые годы после него количество самозанятых увеличилось на 62 тыс. человек; (2) в 2015-2016 годы во время резкого падения мировых цен на сырье и последующей девальвации тенге произошел рост самозанятых на 72 тыс. человек; (3) с 2020 по 2021 годы во время пандемии коронавируса самозанятые вновь выросли на 52 тыс. человек. Одновременно с этим численность наемных работников в эти периоды снижалась, что может говорить о том, что часть наемного труда переходила в категорию самозанятых. На наш взгляд, такой рост самозанятых в период кризисов является скорее результатом субъективной оценки самозанятости, когда часть респондентов вместо того, чтобы причислить себя к безработным, указывали себя как самозанятых, что в конечном итоге значительно искажало данные по уровню безработицы в стране.
Уровень безработицы низкий, но есть подводные камни
На протяжении длительного времени безработица в Казахстане держится на стабильно низких уровнях около 5%. На конец третьего квартала 2023 года уровень безработицы составил 4.7%, что является историческим минимумом на протяжении всех лет наблюдений за безработицей в независимом Казахстане. Он гораздо ниже уровней даже некоторых развитых стран, например, в ЕС на конец сентября уровень безработицы составил 6.7%, в то время как в отдельных европейских странах он еще выше (Рисунок 15). Этот показатель в нашей стране вызывает вопросы и, на наш взгляд, не говорит о том, что страна преодолела проблему безработицы. Как уже упоминалось выше, часть самозанятых на самом деле может быть отнесена к безработным, что может существенно ухудшить статистику.
Рисунок 15. Уровень безработицы в Казахстане и в некоторых развитых странах на 30.09.2023 г.
Помимо проблемы скрытой безработицы из-за непродуктивных самозанятых, безработице в Казахстане присущи некоторые вызывающие опасения признаки, которые говорят в пользу того, что страна не так успешна в преодолении этой проблемы.
Например, в Казахстане существует проблема долгосрочной безработицы. Несмотря на то, что уровень безработицы последовательно снижался последние 20 лет, доля тех безработных, кто не смог найти работу в течение 12 месяцев, не только не снижается, но и растет. Доля тех, кто считается безработным уже более 12 месяцев, составляла более половины в 2005 году, но потом начала снижаться до менее, чем 40% в 2010 году. К сожалению, данный тренд не сохранился, и мы снова можем наблюдать рост числа таких безработных, которые на конец 2022 года составляли почти половину всех безработных (47%). Этот показатель вызывает еще больше опасений, если мы сравним его с международными уровнями: например, на конец 2022 года в США уровень долгосрочной безработицы составлял всего 15%, а в странах ОЭСР – 25%.
Такая ситуация считается неблагоприятной по нескольким причинам. Во-первых, это означает увеличение времени без дохода для безработного и ухудшение материального благополучия его и его семьи. Во-вторых, увеличение времени нахождения без работы девальвирует знания человека и делает его менее пригодным для рынка труда, а потому еще больше снижает шансы найти работу. В-третьих, затяжной поиск работы в среднем снижает оплату труда в будущем – об этом свидетельствуют исследования , чем дольше длится безработица, тем ниже оплата при выходе на работу. Поэтому это явление считается крайне нежелательным и требующим системных мер по борьбе с ним.
Рисунок 16. Динамика долгосрочной безработицы в Казахстане и ее доля в общей безработице (2005-2022 гг.)
Рисунок 17. Уровень безработицы по полу (2005-2022 гг.)
Кроме долгосрочной безработицы вопросы вызывает женская безработица. Официальные данные свидетельствуют о том, что она в динамике устойчиво выше, чем мужская и на конец третьего квартала 2023 года опережала мужскую более чем на 1 пп. (Рисунок 17). Также долгосрочная безработица среди женщин тоже выше – 2.9% по сравнению с 1.8% среди мужчин. Однако эти данные касательно женской безработицы могут быть неполными, если посмотреть на косвенные индикаторы.
Существует большой разрыв в рабочей силе между мужчинами и женщинами – более 300 тыс. человек, и почти вся эта разница формируется в селе. То есть, в то время как в городе женщины приблизительно на равных вовлечены в рынок труда, то в селе значительная часть женщин изолирована от него. Это может влиять на то, что в сельской местности существует проблема скрытой безработицы среди женщин, которая может складываться по разным причинам. Например, отсутствие достаточного количества подходящих рабочих мест из-за менее выгодных экономических условий в селе по сравнению с городом. Также в селе может быть более ярко выражена специализация, при которой мужчина является основным добытчиком, а женщина занимается ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. Как бы там ни было, очевидно, что женщины в сельской местности не только находятся в менее благоприятных экономических условиях, чем мужчины в селе, но и чем женщины в городе.
Если говорить о прочих различиях в разрезе пола, то устойчиво сохраняется гендерный разрыв в оплате труда – разница между средним заработком мужчин и женщин. Для Казахстана это остается актуальной проблемой, поскольку этот показатель, составивший в 2022 году 25%, у нас традиционно выше, чем средний уровень в мире (около 17%). Причины, последствия и рекомендации по сокращению гендерного разрыва подробно рассмотрены нами в аналитической записке «Гендерные стереотипы и неравенство в Казахстане в контексте работ Нобелевского лауреата Клаудии Голдин».
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ РЫНКА ТРУДА И ПРОГНОЗЫ
Продолжающаяся урбанизация и концентрация деловой активности в крупных городах
Как отмечается в Концепции развития рынка труда, в стране существуют региональные диспропорции распределения рабочей силы, которые только будут усиливаться. Это выражается в концентрации деловой активности в мегаполисах, о чем говорит динамика вакансий на конец 2022 года – на Алматы приходится 41% всех вакансий, а на Астану – 20%. К 2050 году население крупных городов Казахстана может увеличиться в 2.2 раза, приближая долю урбанизации к доле стран ОЭСР (74%). Таким образом, если сельское хозяйство и дальше будет испытывать текущие проблемы с низкой производительностью и оплатой труда, то сектор будет продолжать сжиматься в пользу сферы услуг и торговли в городах.
Рост инфраструктуры и возможностей в крупных городах отстает от урбанизации – прибывающие из сел мигранты не всегда могут найти качественные рабочие места. Поэтому дальнейшие процессы миграции из сел в города могут спровоцировать рост безработицы, особенно молодежной.
Цифровизация экономики и ее влияние на рынок труда
- Технологическая безработица
На сегодняшний день цифровизация стремительно проникает в экономику, меняя ее структуру и, в частности, механизмы рынка труда. Четвертая промышленная революция уже на пороге своей реализации, результаты которой коренным образом могут поменять производственные процессы, роль труда как фактора производства и актуальные профессии. Несмотря на то, что сейчас развитые страны опережают по темпам цифровизации, а основная их часть инноваций реализуется там, стремительность изменений, постепенное удешевление внедрения новых технологий могут способствовать быстрому распространению цифровизации и в развивающихся экономиках.
Цифровизация для рынка труда может нести в себе как выгоды, увеличивая производительность труда, так и некоторые риски. С последними обычно связывают возможное наступление «технологической безработицы» – термина, пришедшего еще с прошлого века и означающего безработицу, обусловленную появлением новых технологий. Если в прошлом опасения по поводу технологической безработицы в большей степени не оправдывались, то сейчас общество может не успевать реагировать на происходящие изменения, особенно на фоне развития искусственного интеллекта (ИИ). Мы подробно описали природу и риски такой безработицы в нашей статье, основной вывод которой заключается в том, что для того, чтобы избежать технологической безработицы, помимо подготовки кадров будущего, которые будут принимать вызовы технологической революции, необходимо в первую очередь усложнять экономику. Более того, возможно, не стоит бояться такой безработицы, поскольку инновации не только замещают часть работников, но и всегда являются источником создания новых рабочих мест с более высокой производительностью труда.
- Платформенная занятость
В то время как распространение роботов, искусственного интеллекта пока еще кажется чем-то, что произойдет в средне- или долгосрочном периоде, цифровые платформы, которые являются посредниками между поставщиками услуг и потребителями, активно используются в Казахстане. По некоторым оценкам, в работе цифровых платформ в Казахстане занято около 500 тыс. работников или около 5% от всех занятых. В то время как цифровые платформы могут обеспечивать занятость для традиционных работников, например, репетиторов, мастеров по ремонту, сформировался большой новый пласт работников по извозу, доставке товаров. Главное преимущество такой занятости – гибкость графика, что может быть удобно для определенных групп, например, матерей.
В то же время платформенная занятость, являясь единственным источником дохода для некоторых, может ограничивать работника в доступе к традиционным гарантиям в виде медицинского обслуживания, пенсионных накоплений, страхования от несчастных случаев, а также зачастую не имеет инструментов для улучшения навыков и человеческого капитала. Во многих странах мира уже приняты законы и нормативные акты, защищающие платформенных работников. В Казахстане в этом направлении идет активная работа – в казахстанском законодательстве в 2023 году появилось понятие «платформенная занятость». На сегодня рассматриваются различные варианты по налогообложению этой группы работников, что, с одной стороны, выведет из тени такой многочисленный сегмент работников, обеспечивая дополнительные налоги, а с другой – будет способствовать получению ими социальных гарантий государства.
Отмена ЕСП и пересмотр определения самозанятых
С 1 января 2024 года в стране был отменен Единый совокупный платеж (ЕСП), который действовал в рамках льготного режима с 2019 года и являлся универсальным платежом для самозанятых, совмещая в себе подоходный налог, пенсионные отчисления, медицинскую страховку и социальные выплаты. Теперь самозанятая часть рабочей силы должна будет причислить себя либо к индивидуальным предпринимателям, либо выйти на работу по найму.
Такая ситуация, на наш взгляд, может привести к изменениям в структуре занятых. Во-первых, произойдет увеличение налоговых и социальных отчислений со стороны самозанятых. Во-вторых, предприниматели с начала 2024 года обязаны декларировать все свои доходы. Поэтому отмена льготного периода и использования ЕСП, который действовал с 2019 года, и применение специального налогового режима для самозанятых выведет часть из них, а именно, часть независимых работников, из занятого населения и будет способствовать более объективному отражению статистики по безработице.
Таким образом, часть самозанятых в результате вводимых изменений может официально перейти в категорию безработных. В то время как эта группа останется внутри рабочей силы, некоторые самозанятые могут и вовсе покинуть ее. Так, они могут ограничиться выплатами медицинского страхования, которые не требует какого-либо статуса занятости. То есть, часть самостоятельно занятых может все-таки переклассифицироваться в ИП, часть – стать официальными безработными и ухудшить статистику по безработице, которая, на наш взгляд, не является сейчас объективной и полной. Есть еще третья часть – та, которая может покинуть рабочую силу и присоединиться к экономически неактивному населению, снизив рабочую силу страны.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ И РЕКОМЕНДАЦИИ
На наш взгляд, все основные проблемы на рынке труда на сегодняшний день связаны в первую очередь с низкой производительностью труда из-за несбалансированности экономики и ее сырьевой направленности. Высокие доходы отрасли, которые способны обеспечить конкурентоспособные по мировым стандартам ставки оплаты труда, наблюдаются всего в нескольких секторах – горнодобывающей промышленности, финансовой и страховой сфере, информации и связи и профессионально-научной деятельности (консалтинге). За многие годы частный сектор и МСБ не превратились в сильную опору экономики, являясь источником роста эффективности. Вместо этого наблюдается его стагнация одновременно с возрастанием роли государства во многих сферах. Внутри частных компаний не наблюдается процесс активного внедрения инноваций, а слабые низкопроизводительные компании продолжают оставаться на рынке, часто благодаря поддержке государства, хотя должны покидать его согласно концепции «созидательного разрушения» и давать дорогу более эффективным. Таким образом, искажения, порождаемые как непропорционально высокой долей добывающего сектора, так и огосударствлением экономики, не позволяют повысить сложность экономики, сделать ее диверсифицированной и растущей устойчиво. Усилия государства в виде программ развития, индустриализации, льготного финансирования за последние годы показывают лишь свою несостоятельность, что отчетливо видно по сельскому хозяйству, работники которого постепенно перетекают в торговлю из-за низких заработков. В то же время, несмотря на это, государство не меняет вектор своего вмешательства, все так же используя плановый подход и нерыночные интервенции.
Снижение темпов роста производительности труда является одной из важных причин, почему власти Казахстана должны заняться проведением структурных реформ, чтобы перейти к новой модели экономического развития с главенством рынка. Это означает переход от командно-административного подхода к рыночному, где государственные программы и планы отойдут на второй план, а частный сектор будет способствовать здоровой конкуренции между всеми субъектами рынка. Такая модель экономического развития позволит заменить неэффективные государственные предприятия и крупные частные фирмы новыми и более эффективными компаниями, что в конечном итоге будет способствовать повышению производительности труда. Низкая производительность труда – основная причина невысоких доходов населения и подавленного спроса домохозяйств, которые большую часть дохода тратят на продукты. Сложно в таких условиях низкого заработка ждать качественного развития частного сектора и бизнеса, на товары и услуги которого не будет достаточного спроса.
Несбалансированность экономики тянет еще одну проблему – уровень дохода не всегда пропорционален уровню навыков, как это должно быть. Несмотря на то, что в среднем работники с высшим образованием получают больше, многие сферы, где требуются высокий профессионализм и уровень навыков, например, образование, здравоохранение, искусство, показывают как невысокую отдачу, так и невысокие по средним меркам заработки, формируя категорию «работающих бедных».
Структура экономики продолжает задавать тренд и на спрос рабочей силы – в нем все еще преобладают работники средних квалификаций, поскольку наблюдается как недостаток «качественных» рабочих мест, как указано в Концепции развития рынка труда на 2024-2029 годы, так и недостаток сложных рабочих мест, требующих продвинутых навыков. Поэтому, в то время как развитие человеческого капитала – зачастую одна из главенствующих концепций по развитию рынка труда в мире, необходимо четко понимать, в каком направлении должно идти это развитие, чтобы отвечать запросам экономики.
Способствовать росту несырьевых отраслей, а также спросу на квалифицированные высокооплачиваемые кадры может активная цифровизация экономики. Инновации и ноу-хау, автоматизация рутинных процессов, возможность гибко реагировать на изменения благодаря более точной аналитике – все это может привести к росту эффективности секторов и производительности труда. При этом, по нашему мнению, и мнению большинства экспертов в этой области, риск того, что некоторая часть работников может быть заменена и потеряет работу нивелируется возникающими возможностями генерации новых рабочих мест, которые, как показывает история, перекрывают потери от прогресса. Поэтому стимулирование внедрения высоких технологий и распространение цифровизации на всех уровнях – сферы, в которые государство может и должно вкладываться.
Вместе с невысокими доходами наемных работников, которые составляют хоть и основную часть рабочей силы, но не всю, существует проблема низких заработных плат самостоятельно занятого населения, которое составляет почти четверть рабочей силы. Оплата их труда в среднем еще ниже, чем у наемных работников – всего 4% среди них получают больше 300 тыс. тенге в месяц. Также более 200 тыс. самозанятых зарабатывают в месяц ниже прожиточного минимума, что может свидетельствовать о проблеме «скрытой» безработицы, когда официальный ее уровень (самый низкий за все время независимости) не включает людей, которые являются практически безработными, недоиспользуя свой потенциал и ресурсы и изредка выполняющими несложную работу. Такая ситуация с самозанятыми еще раз подтверждает низкую эффективность частного сектора, ведь 73% из них – индивидуальные предприниматели.
Отмена Единого совокупного платежа с 1 января 2024 года, которая предполагает то, что независимые работники должны будут причислены к ИП и соответствующим образом оформиться, может иметь весьма неожиданные последствия. Не все независимые, а особенно непродуктивные, могут захотеть менять свой статус, который будет требовать нового, более сложного налогового режима. Эта часть может стать безработной, приблизив статистику по ней, на наш взгляд, к более объективному показателю.
В целом всеобщая декларация доходов, которая в 2024 году коснется всех предпринимателей, будет способствовать как их выходу из тени, так и улучшению положения и прав работников. Это поможет получить социальные гарантии и защиту государства так же, как и у наемных сотрудников.
В разрезе полов в стране сохраняется устойчивый разрыв в оплате труда мужчин и женщин, при этом безработица среди женщин значительно выше, чем среди мужчин. Государству следует учитывать эти проблемы и искать эффективные пути по их решению, поскольку преодоление гендерного неравенства на рынке труда – хороший источник для потенциального экономического роста. Кроме того, в невыгодном положении оказываются и женщины в селе – если в городе количество работающих мужчин и женщин примерно одинаково, то в селе и среди наемных, и среди самозанятых наблюдается более низкий уровень трудовой активности женщин, так, среди занятых их почти на полмиллиона меньше, чем мужчин. Поэтому необходимо направить усилия государства по поддержке занятости женщин в сельской местности, возможно, через привлечение инвесторов и создание официальных рабочих мест.
Мадина Кабжалялова – Аналитический центр
При использовании материала из данной публикации ссылка на первоисточник обязательна.
